Весенний вечер в Эллесмере. Солнце медленно начинает скрываться за деревьями, бросая оранжевые блики на верхушки листвы. Молодой всадник скрылся от всех на одиноком холме, на который его вежливо доставил собственный дракон.
Арья. Голова забита только ней. Он так давно ее не видел, а сегодня… сегодня, они встретились. Сердце Эрагона готово было выскочить из груди, когда он пересекся взглядом с зелеными, родными глазами. Он и забыл, насколько они были яркими, выразительными, прекрасными… Арья. Он готов был поклясться, что любовь к ней за все эти годы только возросла. Его снова накрыло потоком чувств с головой. Буря эмоций, готовая вот-вот вырваться наружу. И он бы бросился к ней, поднял на руки и закружил. Так сильно он скучал по ней. Но он сдержался. Они лишь улыбнулись друг другу и обменялись достойными приветствиями. Удивилась ли Арья? Эрагон не понял. Она всегда умело скрывала свои эмоции. Кто знал, что творилось в ее голове? Лишь Фирнен. Но всадник не был уверен даже в этом.
Легкий ветерок взъерошил волосы юноши и пробрался под льняную рубашку, заставляя тело всадника покрыться мурашками. Эрагон обхватил колени руками и уставился на бледно-розовый горизонт.
Он боялся. Боялся показать ей свои истинные чувства. Боялся быть надоедливым ребенком. Боялся получить отказ. Боялся потерять равновесие, которое с трудом было установлено между ними. Боялся, что все снова обернется как тогда… Он не хотел терять то, чего так упорно ждал столько лет. Он должен ей доказать, что изменился. Что вырос. Эрагон должен показать ей, что годы разлуки и скитаний по свету превратили его совсем в иного человека. Точнее полуэльфа. И она, несомненно, скажет, что он многого добился. На ее лице засияет нежная улыбка, от которой Эрагону кровь ударяла в голову, и начинало звенеть в ушах. Скажет ему, что он вырос. Возмужал. Но это будет только на словах. Она никогда не перестанет относиться к нему, как к ребенку. Ребенку, которого нужно защищать и оберегать, учить и хвалить. Для Арьи, Эрагон всего лишь – ребенок. И она права. Слишком велика разница в возрасте. Он всегда будет для нее ребенком.
По щеке скатилась одинокая слеза, а затем еще одна. Солнце, почти скрывшееся за деревьями, расплылось перед глазами юного всадника.
Фаолин. Арья любила его. Что, если любовь к тому эльфу еще не покинула ее сердце? А Эрагон ненавидит его. Ревнует, как глупый мальчишка. И его не волнует, что Фаолин давно мертв. Эрагон ненавидит этого эльфа только за то, что Арья любила его. И, возможно, до сих пор любит. Юноша вспыхивает только от мысли, что Фаолин целовал ее, прикасался к ней. Эрагон ненавидит Фаолина. Эрагон ненавидит себя. Нужно просто свыкнуться с тем, что для Арьи, он всегда будет играть роль младшего брата. Любимого, нежного, доброго. Но брата. Да, он согласен хотя бы на это. Вот только его сердце несогласно. Оно разрывается всякий раз, когда она смотрит на него.
Всадник встает и вытирает рукавом мокрое лицо. Вздыхает несколько раз полной грудью. Свежий воздух. Такой воздух только в Эллесмере. Только на ее родине. Мысленно зовет Сапфиру.
Горько. Печально. Больно. Больно любить человека, который кроме как ребенка тебя не воспринимает.
